В. Киверин
Большая Дорога
дорожные зарисовкиРаботая над рукописью П.Березина «Наш край», включенный нами в сборник с тем же названием, мы с О.С. Козыревым засомневались в географических привязках некоторых исторических событий, описываемых Павлом Севастьяновичем.
Во-первых, рать Ивана Грозного стоптала кору с дубов на перелазе через реку Большой Вахтан у поселка Вахтан. Во вторых, местечко Ирги, где разбойники загубили марийскую девушку, было первым селением после Ветлуги на трассе Ветлуга-Казань.
Поскольку заселение нашего края русскими велось с запада, а именно из Галича и поскольку на Казань шла именно Галицкая рать, мы соединили Галич и Ветлугу прямой линией и продлили ее дальше. Линия пошла через Хмелевицы и Б.Музю.
Продлив ее тем же курсом, вышли в район д. Николаевское за платформой Шестериково, на 692 км железной дороги. А именно там в семидесятые годы я и видел Старую дорогу, когда ходил по грибы. Машинисты, что показывали грибные места, называли ее Царской дорогой. Якобы по ней Иван Грозный шел на Казань.
Дальше линия прошла близ села Тоншаева и легла почти точно на Яранск. Мы сделали вывод, что именно по этой дороге и шла рать Иоаннова. С Яранска и сейчас через Йошкар-Олу ездят на Казань.
А что за дорога проходила через Ирги? А через Вахтан? Соединив эти две точки прямой линией, и продлив их в обе стороны, мы заметили, что на юге она выходит к Тоншаеву, а на севере к Великому Устюгу. Вот это, пожалуй, более верное направление. Ведь и татары, и марийцы, как упоминается в очерке, ходили пограбить Великий Устюг - город большой и богатый. Выходит, что Тоншаево построено при развилке двух дорог.
Сделав эти выводы, мы решили проверить их в «поле». Собрали небольшую экспедицию, принять участие в которой пригласили Н.А. Мешкова -страстного рыбака и опытного туриста, также знающего те места. План экспедиции был таков: на автобусе доезжаем до Красногора, далее пешком до бывшего починка Ветюговский. Ниже его по течению Малой Какши есть насыпь, называемая у рыбаков «дамбой», которая насыпана для подхода к бывшему когда-то мосту. Мы должны отыскать эту дамбу и, начиная от нее, обследовать местность в поисках Дороги.
Дорога от дамбы к западу обследована Б. Менжинским, другом О. Козырева. Тот, будучи учителем физкультуры Вахтанской средней школы не один раз водил детей в походы по этой дороге. По его свидетельству дорога выходит к реке Ветлуге чуть севернее г. Ветлуги. Если мы найдем ее продолжение на восток, то нанесем на карту и, пройдя по ней, посмотрим, куда она нас выведет.
Николай Александрович предложил изменить план в части автобусного сообщения и предложил услуги личного транспорта - мотоцикла «Урал».
В пятницу, 6 августа 1999 года в 7 часов 10 минут утра мы выехали из дому. Накрапал дождь.
После Красногора ехали по лесной дороге. Сначала она имела щебеночное покрытие, затем - грунт. По песку мотоцикл идет тяжело. Дождик, что слегка брызнул в Шахунье, сюда еще не пришел, но, судя по всему, подходит.
Приехали на Ветюговский. Дождя нет, но пасмурно. Сделали остановку, чтобы полюбоваться окрестностями. Вот это привела!!! Высокий берег, река, лес, заливные луга на противоположном берегу. Представил себе, что лес на левом берегу еще не вырублен. Вершины - на уровне глаз. Море леса, волнами повторяя рельеф, уходит за горизонт... Любо!!! Нет, не хлебом единым жили наши предки. Красота окружающей природы волновала их не меньше, чем проблемы добычи пищи и тепла.
Остатки запруды. Сваи, вбитые в берег и дно речки. Здесь была Ветюговская мельница. Нижний омут до сих пор богат голавлями, что как подводные лодки всплывают к поверхности и, в случае опасности, не вильнув хвостом, быстро погружаются в глубину. Сказывают, что мельник всяко пытался обмануть голавлей - ставил сети, внезапно ботал, чтобы, испугав, загнать в сеть... Не тут-то было!
Уровень воды в реке намного ниже того, что был еще лет двадцать назад. Вспомнился Указ Петра, запрещающий рубить леса в истоках и пойме рек на тридцать верст. А раз не вырублено, значит и не осушено и не распахано. А сейчас... Половина земель не используется, и ничего, не умерли с голоду. Так стоило ли вырубать и осушать?
Поехали искать дамбу. Вдоль дороги телеграфные столбы с кое-где оборванными проводами. Свернули на боковую дорожку, якобы она ведет к починку Гаринскому. Упёрлись в овраг. Оставив мотоцикл, пошли искать дамбу. Искали ориентиры на противоположном берегу - брод по одну сторону, песчаный карьер по другую. Сделали огромный круг по излучине Какши и вдруг вышли на поляну, по которой проходит дорога со столбами. Это та дорога, что идет с Ветюговского. Решили - Олег Сергеевич идет пешком по дороге в направлении Ветюгова, а мы с Николаем Александровичем едем обратно.
Вернулись. Возле развилки встретили Олега Сергеевича и снова поехали по дороге со столбами. Через несколько десятков метров заметили дорогу, уходящую вправо. Олег пошел проверять, а мы поехали дальше. Выехали на большую поляну в том месте, где мы вышли на неё первый раз дорога сворачивает направо, а столбы идут прямо. Поехали по дороге. Вдруг слева увидели крутую насыпь. Она? Наверное. Если это та Дорога, то она идёт по лесу, как раз там, куда пошел Козырев. Он пересечет ее и по ней выйдет к нам. Остановили мотоцикл и пошли проверить. Под ногами захлюпала низина. Свернули правее и по берегу Какши вернулись к мотоциклу. За излучиной открылась поляна. Огромная лука реки, а за ней еще. Там, вдалеке, что-то двигается. Вот те на, исследователь. Вижу, что-то шевелится, а что – то ли люди, то ли машины? Николай Александрович надел очки (такой же горе-наблюдатель) и сообщил, что это коровы. Он пошел обследовать противоположный берег излучины, т.к. с этого берега он эту дамбу не видел лет двадцать.
Я вернулся к мотоциклу и, обойдя топкое место, пошел к дамбе. Оказывается, мы и первый раз стояли в пятидесяти метрах от дамбы, но смотрели в другую сторону. Со стороны Ветюговского показался Олег Сергеевич. Встретились мы на дамбе у самой реки.
Слева от насыпи лежит брод. Он используется до сих пор для перегона скота. Противоположная часть дамбы подмыта и резко обрывается к реке. С нашей стороны река ушла от обрыва метров на пятнадцать. Однако ни свай, ни опор моста нет. Время, а может быть и люди... Столбы связи идут по насыпи. Если стоять лицом к реке, по левому откосу насыпи прорезана глубокая колея односкатными колесами, какие бывают у трёхосных автомашин - «Уралов» или ЗиЛов-131. Эти следы идут до самого конца насыпи. Подошел Мешков.
- Вот бы прокопать две траншеи поперек дамбы на расстоянии метра друг от друга и получившийся столб разобрать послойно... - размечтался Олег Сергеевич.
Начал накрапывать дождь.
- Это на сезон работы, - возразил я.
- Да не-ет, - протянул Козырев, - ребятишек заинтересовать, да встать лагерем, дак дней за пять... Зато, какой материал! .. Можно ведь определить по слоям, когда была насыпана, сколько стоит. Можно рубль найти. Ведь насыпь-то сделали совсем недавно - лет сто пятьдесят - двести назад, когда людей стало много в этих краях. А до этого пользовались бродом.
- Точно, смотри, насыпь делает поворот, точно доворачивает до старого направления. Мост-от строился рядом с бродом, метров за сто до реки Дорога отвернула от курса, а здесь доворачивает обратно.
- Сколько же народу насыпало эту насыпь? - протянул Николай.
- Да! .. И без экскаватора и скрепера, - добавил я.
- Сейчас строят, - продолжил Мешков, - сразу видно: вот дорога, а вот канава, где грунт брали. А здесь нет ничего. Откуда везли?
- Так ведь и Некрасов описывал и другие... Люди, лошади, корзины...
- Не только дороги в прошлом веке, а и Беломор, - добавил Олег.
- Можно и в лодке...
- Ну-у, в лодке - это у берега, - возразил я, - а в десяти верстах от реки?
- Так там и насыпи-то нет.
- Как нет? ! ! Я думал по всей Дороге...
- Зря думал. Только в пойме Какши сделали, чтобы не зависеть от паводка. А дальше - обычная грунтовка.
- Вот те pa-аз! А я думал, сейчас Олег Сергеевич по той дороге пойдет, поднимется на дамбу и пойдет сюда.
- Кстати, Олег Сергеевич, - спросил Николай Александрович, - а что там за дорога?
- На Лопатино...
У меня мелькнула мысль об азимутальной съемке, но дождь усилился и мысль эта куда-то исчезла.
Расселись по местам. Мешков - за руль, Козырев - в коляску, я - на заднее сиденье. Едем к Ветюговскому починку. Настроение - под стать погоде. Неужели домой? А как же Дорога? Ведь она проходит где-то рядом... Рядом?!!
- Стой!!! -заорал я.
- Что такое?
- Мужики! Столбы с проводами шли по дамбе?
-Да.
- Они где-нибудь поворачивали?
- Да нет, вроде.
- Посмотрите, они и здесь идут прямо!
-Ну.
- Вот тебе и ну! .. Мы стоим на Большой дороге! Дорога Ветюговский- Гаринский использует часть Большой дороги! Ведь многие современные дороги используют старые трассы.
- Правильно! - заметил Олег Сергеевич - Вся Северная железная дорога на участке Галич-Котельнич построена на трассе Старой дороги.
- Из Новгорода на Урал, наверное, - предположил я. - И Котельнич в XII веке новгородцы построили при той Дороге.
Мы сошли с мотоцикла.
- Давайте хоть под ёлку встанем, - проворчал Николай
- Олег Сергеевич! Доставай компас, давай сделаем азимутальную привязку.
- Ё-моё! А дамбу-то не привязали!
- Не переживай, выход дамбы лежит на том же азимуте, что и эта дорога. Вон, видишь, она нигде не искривляется, идет прямо.
Я сделал привязку. Дорога шла курсом 100?. Направление нанесли на карту. Трасса пролегла чуть севернее Хмелевиц и вышла прямо на Большую Музю. Вот те на!
Николай Александрович предложил:
- Зачем нам идти по трассе дороги? Ведь если мы найдем ее в двух-трех местах, то между ними она также есть.
Его можно понять - на мотоцикле по лесу не проедешь...
Олег Сергеевич:
- Мы с Мишкой, братом моим старшим, пацанами из лагеря убежали. В лагере-то все по струнке ходили, обедать и то строем. Купаться приведут, только окунешься - вылазь и стройся, считать будут. Спать нас положили на сеновале старой кордонной конюшни. Длинная была конюшня, будто армейская, на много лошадей. А над ней - длинный сеновал. Вот там и спали.
Мишка мне говорит: «Бежим Олежка, это не по нам! Дома-то сколь хошь купайся. Здесь есть старая дорога, к Хмелевицам выведет. Бежим».
Мы и побежали. Хорошая дорога была. Ночью бежали, и ничего. Правда настучали на нас, погоня была. Меня схватили, а Мишка отбился и убежал. Ну, да он постарше меня был. А потом матушка письмо прислала. «Олежка, - пишет, - голодно у нас, да свинья околела, дак ты уж сиди там до конца». Ну, я весь срок и отбыл...
- Так вот, помню я, недалеко она проходила, от лагеря-то. Давайте туда поедем и поищем.
Сели на мотоцикл и поехали. Дождь к этому времени прекратился. Немного развиднелось. Подъехали к кордону. Вдоль дороги старые-старые липы и дуб. Может им лет двести, а может больше... Прямо, как аллея растут. А не по той ли дороге высажены? Взяли азимут - нет, на юго-восток глядят, а это 135°.
Вышли на кордонную поляну. На краю поляны у леса стоит ржавая водонапорная башня системы Рожновского, да три стога сена.
- Это всё, что осталось от пионерского лагеря, - с горечью сказал Николай, поднимая остов трубчатого стула.без одной ноги.
- Погоди! От какого лагеря? - спросил я.
- Пионерского лагеря «Берёзка».
- Так ведь... Еще недавно... Ведь дети же сюда ездили, недавно.
-Да.
- И не осталось ничего?
-Да, уж...
- Ладно, ставь мотоцикл за стог, - напомнил Козырев, - и пошли искать Дорогу.
Перешли поляну и углубились в лес. Дождь перестал, но трава и деревья в лесу были мокрыми. Двигались на север, в надежде пересечь Дорогу. Перекликались. Мешков что-то перестал откликаться. Мы с Олегом поплутали еще полчаса и направились к кордону. Выглянуло солнце. Перед опушкой нам попалась визирка - узкая просека, ограничивающая лесной квартал. Взяли ее азимут. Почти строго на север.
- Олег Сергеевич, если Дорога здесь есть...
- Да куда же ей деться-то!
- Так вот! Если она есть, то, пройдя по визирке, мы рано или поздно выйдем на нее. По нашей прокладке до нее не более полутора километров, т.е. за двадцать минут мы наверняка пересечем ее.
Мы решили произвести разведку после обеда. Выйдя на поляну, мы увидели костер и Николая Александровича, который хлопотал возле него. Вот почему он не отзывался. Обедали мы овощами и вареными яйцами. Попили крепкого чаю и стали собираться. Мешков решил остаться у костра, чтобы не тушить его и потом не разводить снова.
Мы взяли карту, компас, фотоаппарат и пошли к визирке. Засекли время, когда вошли в лес - 12:08. Шли, беседуя о возможном направлении дороги, по которой бежали братья. Вдруг - стоп! Вот она! Есть! Она?! Компас, карта, руки дрожат. Азимут 100°. Она! 12:16! Восемь минут - шестьсот метров. Это от опушки, а от дороги как раз и будет полтора километра. Совпадение? Нет! Это она. Поразило не то, что здесь дорога. Поразило то, что мы ее искали здесь и здесь ее нашли.
Прошли метров сто. Стоп! Кончилась. Вырубка, заросшая частым осинником двухсантиметровой толщины. А по краю Дороги сосны в охват, а на соснах зарубки, затески или просто кору содрали трелевочником. А хочется верить, что не так. Что это своего рода дорожный указатель. «Осторожно! Впереди Красногор, а там пост ГАИ! Телегу проверит, и если колесо хлябает...»
Пошли на поляну. Шли, чесали языки о том, как радовался Шлиман своему открытию. Наша находка, конечно ни в какое сравнение с Троей не идет, но всё же... Надо с Николаем поделиться радостью. Вышли на поляну. Ёлки-палки! А фотоаппарат-от зачем брали? Пошли назад. Третий раз по визирке - путь знакомый. Снимаем Дорогу - сюда, Дорогу - туда, сосну у Дороги, зарубку на сосне... Вот теперь все.
Вышли к костру. Рассказали Мешкову. Одно омрачало радость - солнце светит, дождя нет, а дамба не сфотографирована. А в чём дело? Поехали. На этот раз караулить костер остался я. Через полчаса фотографы приехали. Что будем делать дальше?
Олег Сергеевич, как старожил, предлагает проехать «на Кокуй», и если эта дорога там есть, то это и есть Та Дорога. Хутор «Кокуй» был образован при Дороге. Там был постоялый двор. Выходцы с Кокуя и основали деревню Дыхалиху.
Поехали на Кокуй!
Кокуя мы не нашли. Спросив у рабочих на пилораме, узнали, что то место, где был этот Кокуй давно выпилено, и там сейчас поле. Значит, здесь дороги мы не найдем. Поступило предложение посмотреть со стороны Малой Музи. Поехали туда. На Верхний Утин (так называется высокое место, где расходятся современные дороги на Хмелевипы и на Мураиху) приехали к 17 часам. Понять, где шла Дорога невозможно. Зашел разговор о возвращении домой.
Как же так?! Собирались на два-три дня, а тут... Я понимаю, мотоцикл Н.А. Мешкова сократил нам время экспедиции. Но ведь мы еще не были на Малковом починке, не посмотрели Кузнецову дорогу, не видели «метеорита». Да и продукты не израсходованы, а на обратном пути в Красногоре буханку хлеба купили... Досадно. Все эти доводы я и выложил. Смотрю, Олег заколебался. Я усилил натиск. Время уходит, возможно, больше никогда не удастся вырваться в «поле». Козырев сдался, Николай Александрович нет. Ему надо ехать домой! На том и порешили. Попрощались, помахали друг другу рукой, и пошли на Малков починок.
История Малка так же связана с дорогой. По легенде он поддерживал и давал приют разбойникам с Большой Дороги. Но не поделил с ними что-то, был избит и брошен связанным умирать. Так Малко связанный, избитый катом катился пять километров по лесу до Музи и выкатился к людям, которые его и спасли. Починок же его был сожжен. Кем он был? Разбойником или невольным пособником? Время скрыло от нас эту информацию. Но время оставило место, где когда-то был Малков починок или Малков починок, так и не ставший деревней.
Перейдя поле с Верхнего Утина, вышли мы с Олегом Сергеевичем на «Маленькую дорожку». Как это трогательно - каждая дорога имеет свое название. Интересно, а какое название носила наша Большая Дорога? На родине моей мамы - в деревне Марийский Шудум, Кикнурского района, Кировской области, такая дорога называлась просто Большая Дорога. Скорее всего, здесь она имела какое-нибудь местное название, как часть дороги. Так, у нас дорога на Яранск носит название Яранское шоссе, хотя это часть трассы Нижний Новгород - Киров.
По Маленькой дорожке, которая ведет через Пустошку (так в народе называют починок Козловский) на Вахтан-Рачки, мы вышли к большой поляне, примыкающей к дорожке. Олег Сергеевич, показывая направо сказал, что там Малая Музя, и если подняться на гривку, то ее можно увидеть. Но мы подниматься не стали. Спустя полкилометра дорогу пересекла еще одна дорога. Взяли азимут - тот же, что и у нашей Дороги. Возможно это ее продолжение, которое выходит к Большой Музе. Проверку этой версии оставили на завтра. Перед самым Малковым починком слева вышла еще одна дорога с тем же азимутом. Это так называемая Кузнецова дорога. На ней Олег Сергеевич когда-то давно откопал большой черный камень. Отколов кусок камня, он послал его в Москву на предмет исследования - а не метеорит ли это? Ответ пришел и принес разочарование. Нет, не метеорит, а окаменевшая смола. В этом месте когда-то была смолокурка, и выливавшаяся и накапливавшаяся смола закаменела и стала похожа на метеорит.
Но вот мы пришли на берег бывшей речки Доймицы. Сейчас здесь только овраг, да в бочажке лужица коричневой торфяной воды. А ведь поскольку здесь, на левом берегу был Малков починок, а на правом - деревня Доймино, то и в речке когда-то была вода.
От Малкова починка остались только бывший огород, заросший лесом, да две корявые старые сосны хранят память о бывшем хозяине этого места. Хутор был расположен на высокой гриве с крутым обрывом к речке. Сейчас от гривы остался только холм. С обеих сторон Маленькой дорожки погрузчиком выбран песок для строительства.
Разбив лагерь, прямо посредине дороги устроили кострище. После этого мы обследовали окрестности. Олег Сергеевич прошелся по Кузнецовой дороге на запад, а я безрезультатно попытался найти ее продолжение за песчаным карьером. Исследование Кузнецовой дороги, поиски «метеорита» и выход по Дороге на Музю к автобусу оставили на завтра. Сфотографировали местность. Олег пожаловался на слабые возможности фотоаппарата захватить одновременно и дорогу, и сосны во всем своем великолепии. Решили, назавтра в лучах восходящего солнца сосны будут еще колоритнее.
Разожгли костер, сварили варево, поужинали, напились крепкого чаю и ... Вы думаете, я скажу «легли спать»? Не тут-то было. Сидеть у костра, вести беседу о том, о сем можно до бесконечности. Прелестная погода, теплая ночь, звёзды на небе, бесшумный полет летучих мышей... Чудо! Но только попытаешься уснуть - «взззз» над ухом, и всё! Выспался. Никакая мазь, никакой дым от костра не спасает от маленьких кровопийц. Обязательно надо либо укусить, либо просто пролететь возле уха. Какой там сон? Так и пришлось всю ночь языки чесать.
Говорили о Дороге и о Малковом починке. Дорога кормила многих. Ей нужны и шорники, и тележники, и колесники, и кузнецы. Возможно, Малко и был тем кузнецом, по имени которого названа Кузнецова дорога. Для разбойного гнезда - один-два километра от Дороги не расстояние. Те подальше селились - в десяти-пятнадцати верстах.
Олег Сергеевич рассказывал о молодости, как бегал на гулянки в Пустошку и как в августовскую ночь возвращался по этой дорожке в полной темноте, когда дорогу щупаешь ногами.
- Вот, ведь, какая нужда была! Девка там, больно нравилась мне. Так и не уговорил ведь. Жа-алко!
Наутро, только маленько развиднелось, начали готовиться к обследованию местности. Но сначала надо позавтракать. Похлебали из котелка вчерашнего варева, попили чаю, собрали рюкзаки. Олег Сергеевич достал фотоаппарат. Солнце, слегка осветив сосну, исчезло за облаками. Стало маловато света. Решили не ждать. Сбрызнул маленький дождик. Мы встали под ель. Подождали пять минут - дождь не прекращается, еще пять минут -идет. Небо заволокло тучами накрепко. Решили отставить обследование Кузнецовой дороги и «метеорита», а сразу идти по Большой Дороге на Большую Музю.
Дождь не дал рассмотреть карту. И мы пошли. Засекли время 5:38. Когда дошли до «Большой дороги» было 5: 44. Шесть минут ходу - полверсты. А проведенная у Ветюгова линия прошла в километре от Малкова починка. Ну да все равно, дождь идет, надо выбираться на Музю к автобусу. Но на Маленькую дорожку выходит одна дорога, с нужным нам азимутом, а с дорожки уходят две. Выбрали ту, которая ближе к нашему азимуту. Пошли по ней. Примерно через двести метров дорога стала заворачивать к северу. Большая Дорога таких выкрутасов себе позволить не может. Значит по другой! Другая через сто метров круто повернула на север. Тоже не та. Вышли на Маленькую дорожку, и пошли к Хмелевицам. Подойдя к большой поляне, Олег Сергеевич снова показал, теперь уже налево, что там находится Малая Музя. Но мы, посмотрев, туда не пошли, а направились в Хмелевицы. Там автобусов больше.
По дороге у Козырева возникла еще одна версия. Большая дорога проходила по бывшей Горюшкинской дороге. Ну и что, что отклоняется от генерального азимута. Любая дорога обходит топкие места, лучше немного сместиться, чем все время гатить. Вышли на поле к Хмелевицам. Олег Сергеевич показал, как проходила Горюшкинская дорога, куда выходила и как возможно проходила дальше за Музей. И вообще, в зоне безобразного лесопользования в окрестностях Хмелевиц сложно что-либо найти. Главное ясно, общее направление Большой Дороги указывает на Большую Музю. Я согласился. Да, наверное, так и было. К тому же и дождь прекратился.
В Хмелевицах нас ждало целых три автобуса. Правда, когда подошли, оказалось что один из Шахуньи, но зато два автобуса предоставили нам свободу выбора.
Отдохнув дома, я взял свою карту, расстелил на столе и стал смотреть те места, где мы были. На этой карте, в отличие от атласа, что был у нас, надпись Ветюговский была в другом месте, и дорога Ветюговский – Гаринский четко показала направление Дороги. Тут же я увидел и визирку, по которой мы трижды ходили, да и сама дорога была обозначена как межевой просек, только немного под иным углом, чем другие просеки. Обозначен был и Часовенный просек, по которому мы искали Кокуй, и Большая Дорога, севернее Хмелевиц. И выходит она на Маленькую дорожку как раз там, где мы выглядывали Малую Музю через поляну с гривой. То ли потому, что мы отворачивали свои пустые башки от противоположной стороны дорожки, то ли из-за дождя, то ли по какой другой причине, но мы прошли мимо нашей Дороги. А проверить это мы сможем не скоро.
А проверять надо и тут, и у Макарова, и у Николаевского, и у Курнужа и у Тоншаева... Но главный вывод можно сделать. Дорога Галич - Яранск проходила по территории нашего края и не соединяла эти города, а все населенные пункты - Галич, Макарьев, Ветлуга, Хмелевицы, Тоншаево, Яранск и пр. построены при этой дороге. Эта дорога старше всех их вместе взятых.
* * *
Попытку найти продолжение дороги я сделал 14 августа. Мой друг, Николай Николаевич Смирнов, пригласил меня съездить за грибами на ст. Шестериково, а заодно и посмотреть Старую дорогу, что пересекает железную дорогу на 692 км. Поехали с нами по грибы жена Николая Нина и Катерина, моя дочь.
Выехали мы в 12 часов 40 мин и в 13-30 приехали к ст. Шестериково. Прошедший с утра дождь несколько расквасил дороги, но добрались мы без приключений. Договорились о встрече, и я вышел из машины. Припекало солнце. Я шел по железной дороге, сняв рубаху и засучив повыше штанины. Если выдался случай принять порцию солнца...
На 692 км я свернул в лес и пошел по опушке. Господи! Сколько дорог!.. И вдоль, и поперек, и по диагонали. Цивилизация... В общем, дороги я не нашел. Я углублялся в лес, переходил на другую сторону, возвращался и снова искал. Местами находил участки просек длиной до пятидесяти метров. Но они упирались либо в старый лес, либо вырубку, заросшую молодняком. Но каждый раз, когда я определял азимут, стрелка компаса показывала 120°. А той дороги, по которой я ходил на кордон Курнуж по грибы в семидесятых годах, я не нашел. Скорей всего я не дошел до нее.
В 15-30 я решил возвращаться к машине. Прошел обратно через Шестериково, через поле, засеянное якобы овсом (назвать овсом то, что выросло на этом поле...). К машине я подошел уже около 16 часов. Грибов в моем ведре было два. Белый гриб и красноголовик. Пока ожидал грибников, резал грузди. Именно резал, а не собирал, т.к. из десятка срезанных в ведро попадал один-два.
Через два часа ведро наполнилось на треть. Маловато... На опушке по краю дорожки растет большой шампиньон. Положу его для объема. Жена, конечно, будет ворчать: «Опять своих мухоморов принес...», но есть его все равно будем. Жестковатый, конечно гриб, зато, безусловно, съедобный. Поразительно. Условно съедобные грибы - грузди, волнушки и прочие, собираем, а безусловно съедобные - шампиньоны и дождевики, брезгуем. А ведь в дождевике, когда он молодой, бывает до двухсот граммов чистейшего растительного протеина.
Грибы попадались по обе стороны просеки, проходящей через лес. Сориентировался по карте. Просека - старая дорога, соединяющая когда-то ст. Шестериково с починком Маховским. Опять старая дорога. Сколько их старых дорог, а ведь за каждой своя история, свое назначение. Кто и когда первым прошел по ней, почему перестали люди пользоваться ею? Вот и тут по краю леса какая-то то ли дорожка, то ли аллея.
Послышались голоса. Подбежала Катерина:
- Папа, я полное ведро набрала!
- Умница!
Николай говорит:
- Петрович, вот ты дорогу ищешь! А не заинтересует ли тебя вот эта.
Мы стояли на той самой то ли дорожке, то ли аллее.
- Ты знаешь, она удивительно прямая, для просеки, и оканавлена с обеих сторон, а в кюветах, ты посмотри, деревья какие растут.
И в самом деле, прямо против нас из дна придорожной канавы выросла ель. Я прикинул толщину ствола - сантиметров сорок. Ого! До сердцевины - двадцать, если по два миллиметра на кольцо... Это что же получается. Сто лет? Этот кювет не чистили более ста лет. Вот тебе и исследователь... Два часа топтался вокруг и не обратил внимания. Ай, да Николай Николаевич.
- Узковата, вроде, для дороги...
- Не на КамАЗах ведь разъезжались, - на телегах.
Проверил азимут. Странно - те же 120°.
- А куда идет?
- Да там, в низину уходит и теряется, а в сторону железной дороги мы
сейчас съездим, посмотрим. А это что за гриб у тебя?
- Шампиньон.
- Вот это? Да я как-то посмотрел в атласе - пантерный мухомор.
- Ну, ты заворотил, пантерный.
- Так он съедобный?
- Безусловно, как и белый, опенок, сыроежка... Да и дождевики, что мы брезгуем, так же съедобны.
Поехали! Я такую поляну знаю...
Мы поехали вдоль дороги к железнодорожной линии. Действительно, огромная поляна была полна шампиньонов, да не лесных - коричневых и несколько хиловатых, а луговых - белых, крепких. Собрали грибы. Николай нашел два дождевика размером с голову младенца. Разрезал - белейший на срезе и крепкий, как репа. В машине спрашивает у жены:
- Нин, а дождевики как готовить?
- Так же, как и другие, - спокойно ответила та.
Я думал, что сейчас разразится минискандал, дескать, припер поганок и т.д. А тут спокойно, тихо: «Так же, как и другие». Значит, не я один считаю их съедобными. Считаю-то, считаю, но еще ни разу не решился принести домой дождевиков. С меня и «мухоморов» хватает...
Поехали дальше. В полуверсте от железной дороги лес уходит от «аллеи» и та проходит по открытому месту. В ста метрах от железной дороги дорожка исчезает, только один кювет делает крутой поворот влево. Николай увидел в том направлении просвет в лесозащитной полосе:
- Может быть, туда шла?
- Да нет, старые дороги такими трамвайными кривыми не баловались. Скорее всего, при строительстве железной дороги, в двадцатые годы, срыли и насыпь, и кюветы, и лес вывалили... А эту канаву промыло, поди, водой. Видишь, низина там.
На этом наши поиски закончились. Поехали домой.
* * *
Воскресенье, 22 августа. Решаюсь проверить дорогу. На велосипеде, с привязанной к багажнику корзинкой, поехал по железнодорожной насыпи к Шестерикам. Вдоль железной дороги по четному пути накатана тропа. Как по асфальту.
За полчаса доехал до предполагаемого пересечения Старой дороги с насыпью. А это за полтора км до Шестериков. Сошел с насыпи и пошел пешком по лугу. Вот и дорожка. Сел на велосипед, поехал. Проехал мимо поляны с шампиньонами. Как будто и не собирали мы тут. За неделю еще больше выросло. Проехал то место, до которого мы с Николаем доходили. Впереди - заросли. Там, как сказал Николай Николаевич, в низине дорога теряется. Подъезжаю к низине. Нет, не теряется! Наоборот, дамба насыпана. На этот раз грунт вынимали рядом с насыпью, не в пример дамбе у Ветюгова. Прошел через завалы и заросли. Вернее протащился, я ведь еще и велосипед тащил. Пошел подъем. Поле, комбайны, обед... Прошел мимо обедающих комбайнеров. Поле с обеих сторон, но дорога проходит как в ущелье, между двумя валами, будто прорезан бугор. Почему так? А-а, наверное, поля тракторами расчищали, вот и натолкали. А так идет себе по полю аллейка, березками заросла, елками. Справа за полем виднеется Малиновское, слева - Мясковая подходит. Что такое? Дорога резко поворачивает вправо. Деревья кончились. На лугу трасса еле просматривается. Нет, вот насыпь опять поднимается. За насыпью пасутся коровы, а на дамбе лежат две очаровательные молоденькие пастушки.
- Девоньки, а куда идет эта дорога?
- На Фадьку, наверно...
- А откуда, не знаете?
- Не зна-аем...
Да нет, думаю, вряд ли на Фадьку. Она вон в стороне окажется.
Насыпь резко повернула налево и оборвалась. Стоп! Мясковая. Вот почему она повернула, к реке выходила. После дождей воды в реке прибавилось. Если вброд, то «по эти... ну... вам по пояс». Разделся, попробовал в одном месте - глубоко, в другом тоже. Нашел перекат, попробовал - нормально, перенес велосипед, корзинку, оделся. На этом берегу сразу за рекой - лес. На насыпи метров пятнадцать сплошные заросли мелколесья. Прошел заросли низом, выбрался на насыпь. Вернулся к реке, посмотреть на тот берег. Такая же картина, как и у Ветюгова, только... вроде как насыпь здесь уже, чем там. Ну, да может, там ее раскатали машинами. Здесь же нет никаких следов. Пошел по насыпи, сориентировался по солнцу -вроде как на север идет. Обрыв, остатки моста... Опять река? Нет, просто низина. Ага, для пропуска паводка... Через двести метров еще, и еще. Четыре бывших моста оставили здесь свои сваи. Обходить их приходилось стороной, мимо насыпи, т.к. под бывшим мостом, как правило, стояла вода. Очень напоминает современные трубы под дорогами в низинах.
Последний километр так зарос мелколесьем, что приходилось, порой, обходить стороной. Утомление брало свое - да скоро ли закончится? Я ожидал выйти на Макаровское поле. Вот и просвет в лесной чаще. Поле? Нет, опять река. А за ней и поле, но какое? Куда вывела дорога? Насыпь у бывшего моста высотой более двух метров. Остатки свай. Форсировал реку по жердочке, проложенной недалеко от моста. Похоже на частокол для плетеной снасти, что называют и норотой, и мордой, и еще как-то, я забыл. Переправа с велосипедом по жердочке - цирковой эквилибр. До середины переправы дошел и начал терять равновесие. Поставил велосипед на дно реки, перешагнул на правый берег и вытянул его за собой. Все! Переправился.
Выбрался на берег - здесь он выше, чем левый. Свалился в траву и закрыл глаза. Полежал, отдохнул, надо идти дальше. В пятидесяти метрах какое-то сооружение - свежая насыпь, куски бетона. Подошел. Ба! Да это дорога Шахунья - Фадька, а сооружение - насыпь, ведущая когда-то к старому мосту. Новый, бетонный мост построили рядом, а старую насыпь бросили, сняв верхнее строение. Вот куда вывела меня старая дорога. Переправа была через Какшу, между устьями двух речек - Мясковой и незнакомой мне реки, через которую и был построен бетонный мост.
Ну, а дальше? Дальше-то где? Прошелся по полю. Вот она! Такая же, как у Шестериков. И идет прямо. Оставив велосипед у моста, сходил к переправе через Какшу. Заприметил кривую осину на левом берегу, как ориентир, где дорога выходит к реке, и направился домой.
Дома сходил к О.С.Козыреву, рассказал о находке, предложил съездить и сфотографировать Дорогу. Есть места - обалденные. При боковом освещении дороги, солнечные пятна на зеленой траве, яркие мухоморы. Старая Дорога и современный велосипедист. Сюжеты сами просятся на цветной слайд.
Договорились, едем в понедельник. Я с утра подготовлю велосипеды и карты, а Олег Сергеевич - фотоаппарат, компас, туристское снаряжение. Часов в 9 утра и выедем. Нам нет нужды проходить всю дорогу. Найти самое колоритное место, сфотографировать, и вернуться назад, чтобы не плутать по мелколесью.
23 августа. С утра занялся подготовкой велосипедов. Смазал, подтянул и поставил в гараж. Надо помыть руки - пошел домой. - Отрегулировал сцепление? - услышал с балкона. Это Николай Александрович Мешков интересуется. - Слышал, вы с Козыревым ехать «на Доро гу» собрались?
- Да, нашел вчера какую-то трассу, с небольшой насыпью, с мостами правда, бывшими... Идет от Шестериков с азимутом 120°. Местами хорошо сохранилась, вот мы и поедем, нанесем на карту, сфотографируем.
- Так это узкоколейка, наверное. Там, в Шестериках лесоучасток был и паровозное депо. Оттуда линии шли и на Вахтан, и на Ваю, на Северный и на Южный...
- Тьфу ты, черт! То, я смотрю на Малиновском поле, вроде как выемка. Я подумал, натолкали при расчистке полей. Конечно - срезали, чтобы сгладить подъем от Мясковой. И мостов много - весь участок идет по пойме реки, паводок пропускать.
Пошел к Олегу Сергеевичу, так, мол, и так, не ту дорогу нашел - узкоколейка... Олег не расстроился:
- Поеду тогда лук обрезать, пока погода...
- А я поеду в Шестерики, попробую отыскать ту Дорогу! На том и порешили.
Сел я на велосипед и поехал снова вдоль железной дороги. На этот раз проехал дальше. За Шестериками, на переезде стоит почтовая машина, около нее несколько пожилых женщин. Подъезжаю, спрашиваю:
- А скажите-ка, уважаемые, не знаете ли вы в этих краях старой дороги?
- Ветлужскую, что ли дорогу ищешь?
Вот те раз! Мы ищем, не знаем - только догадываемся о направлении дороги, а здесь... А мы с Козыревым гадали, как эта дорога называлась. В этих местах - Ветлужская! -Её!
- Дак вон она идет, на горке.
- А куда она идет?
- На Ветлугу же.
- А откуда?
- С Яранска!
- Прямо так и шла, с Яранска на Ветлугу?
- Так и шла, еще в войну ездили.
- А в ту сторону она на Курнуж идет?
- Нет, дальше, на кордон...
- А я смогу ее найти и пройти по ней в сторону Ветлуги?
- Найти - найдешь, как не найти, переезд там был, насыпь осталась. Только на велосипеде, пожалуй, не проедешь, заросла...
- А пешком?
- Пешком пройдешь, прямо на Фадьку и выйдешь, а дальше не знаю
- Вот, спасибо, подсказали
- Не на чём, милок, поезжай с Богом...
Поехал дальше. Вот и 692 километр. Еду, смотрю по сторонам, ищу насыпь. Кончился 692, пошел 693. Нет дороги! Не нашел. Навстречу едет велосипедист:
- Извините, вы не знаете, где Ветлужская дорога проходит?
- Проехали вы ее, вертаться надо.
И этот не удивился, не отделался незнанием. Видимо здесь ее все знают.
- Вот она, - показал рукой и спросил, - за груздями?
- Да нет, из любопытства. Дорога нужна.
- А-а-а. - и уехал.
Я свернул с железной дороги. Переезд был на самом перевале. Значит, дорога шла по «гриве». Сразу от железной дороги насыпь слегка заворачивает к западу. Беру азимут прямого участка. Ого! 100°! Как у Ветюгова, как у лесничества. Те же 100°. Вот если еще и в створ угадает... Пошел по дороге. Невысокая, с полметра насыпь, а по ней тропка. Насыпь зарастает мелким березняком. А грибов... Правда, у нас ими пренебрегают - не первый сорт. Кто как называет: и валуи, и забалуйки, и сопляки, и кулачки... Я их беру. Прошел метров сто пятьдесят. Сплошная вырубка - елшинник. Обошел стороной, благо в десяти метрах - поле. Заросли кончились дорогой, пересекающей мою почти под прямым углом. Насыпь разрыта, колеи заполнены водой, обыкновенная колхозная дорога. Какой контраст - Старая Дорога и новая. Как они могут сочетаться?
Тут же получил ответ на этот вопрос. По насыпи Старой дороги проложена современная колея. Глубина до полуметра, порой глубже, чем окружающий лес. На всю глубину насыпи прорезано. Иду по дороге. Метров через сто дорога слегка заворачивает влево, затем снова ложится на курс. Иду, собираю грибы, что растут на Дороге, один белый, два красноголовика, волнушки и валуи. Справа все время показываются просветы. Выхожу на опушку, смотрю на поля. Деревень уже нет, а поля - поля засеяны овсом.
Дорога идет в двадцати метрах от опушки. Еще дорога поперек. Глубокие колеи уходят влево на Николаевское. На Дороге колеи остались, но не такие глубокие. Сажусь на велосипед, еду. Метров двадцать проеду, и стоп -либо тропинка переходит на другую сторону колеи, либо валежина. Но здесь, в отличие от вчерашней дороги поперечный валежник с обрубленными сучьями. Люди постарались, перешагивать легче.
Впереди показался просвет, а дорога исчезла в густых зарослях. Обошел по тропке, которая здесь также сходит с насыпи. Опушка, за ней поле и сразу Фадька. Дорога, оборвавшись у опушки овсяным полем, все-таки проглядывает сквозь него пологим бугром. Метров через пятьдесят снова появляется насыпь. Правда теперь она вся изрыта поперечными и продольными рытвинами, как будто кто-то пробовал ее разровнять бульдозером, а, может быть, и пробовал. За полем насыпь поворачивает вправо и идет параллельно улице Фадьки, теряясь в огородах деревни.
Дорога повернула очень резко. Возможно, это более поздняя насыпь и искривление связано с переносом дороги за деревню, возможно Дорога действительно поворачивала, чтобы пересечь Какшу в верховьях и избежать пересечения и Мясковой и Какши после впадения в нее двух речек.
Еду по главной улице деревни. Двое мужчин беседуют.
- Здравствуйте! Вы ничего не знаете о Ветлужской дороге?
- Вон она из лесу выходит...- говорит один.
- Не-ет, я ничего не знаю, я приезжий.
- А на что она тебе?
- Хочу проехать по ней, - отвечаю.
- На велосипеде?
- Да, а что нельзя?
- Ну, почему, можно, наверное. Только где она сейчас, та дорога?
- А где она продолжается за Фадькой?
- Не найдешь ее здесь! Потерялась в полях. Ищи ее теперь за Аверятами, там она где-то. А где точно - не знаю.
- А все-таки, зачем она Вам? - спросил другой.
- Так ведь интересно! Нас учили Египетским пирамидам, Американской гражданской войне, Французской революции, и никто ничего не сказал о Веселовском могильнике - археологическом памятнике у Вороваткина...
- Что, правда, памятник?
- Правда. А Фадька, почему так названа, знаете?
- Так Фаддей, говорят, основал...
- Да. Воспитанники сиротского приюта Фаддей и Кирьян были назначены лесными стражниками на кордоны, которые и названы были их именами Фадька и Кирьянко.
- Я знаю, где Кирьянко-то, бывал...
- Ну, интересно, но ведь это еще не все?
- Не все, конечно. Нынче наметим трассу, проверим, где проходила. Потом подкопим денег, организуем раскопки в нескольких местах, определим, сколько ей лет, этой дороге. Ведь по ней в 1552 году Галицкая рать Ивана Грозного шла на Казань, а возможно и еще древней дорожка-то. Новгороду Великому и в первых веках нашей эры Южно-уральское железо было нужно. Да это только раскопки могут подтвердить или опровергнуть. Ну, ладно, бывайте.
Я поехал домой.
Дома нанес Дорогу на карту. Поразительно, но она попала в створ Дороги, что мы наметили за Хмелевипами.
25 сентября! Суббота. Бабье лето на исходе. Предложил Олегу Сергеевичу прокатиться в лес на велосипедах. Золотая осень, листопад. Погода -прелесть. У нас еще полплёнки не отснято, а пора бы проявить и посмотреть, что получилось.
- Поехали, Олег Сергеевич, за Шестериково, фотоаппарат возьмём, дорогу сфотографируем.
- Поехали!
Выехали в половине одиннадцатого. Солнце, голубое небо, и облака! Лёгкий ветерок тянет паутину. Бабье лето!
- Я ведь давно не ездил на велосипеде-то, - говорит Козырев, - быстро-то не поедем, а то ноги отвалятся с непривычки.
- Ладно! По железной дороге ехать легче, чем по шоссе.
- Чем легче?
- Подъемы здесь не более шести тысячных - шесть метров подъема на километр пути, а там...
- Ага, один к одному.
Подъехали к переезду и свернули на Вам - нечетный парк, построенный во времена ударной комсомольской. У подстанции дорога отвернула и надо ехать по тропке вдоль путей.
- Здесь пешком - песок, не прокрутишь педали!
Выехали за границу станции. Три километра спуска до Мясковой. Тропка ровная, накатанная. Ни поездов, ни людей нет. За десять минут доехали до моста. После моста - подъем до Шестериков.
В Шестериках на платформе отдохнули, пропустили пассажирский поезд. Поехали дальше. Выехали на самую вершину подъема 692 километра. Я остановился, Подъехал Козырев.
- Не видишь ли где дороги, Олег Сергеевич?
- Нет.
- А вот, насыпь! Видишь крапива?
- Теперь вижу.
- Смотри, Олег, здесь переезд был. Значит, в 1927 году дорога действовала, мало того, в шестидесятые, когда второй путь прокладывали, тоже не срыли насыпь, только кюветы прокопали. Что бы это значило?
- А хрен знает, надо в архивах покопаться, да людей поспрашивать.
- Давай, сначала сюда сходим, - я показал в сторону Фадьки, где уже был.
Перенесли велосипеды через кювет, и пошли по дороге. Сфотографировали в нескольких местах.
- Пошли на ту сторону.
Перешли через железную дорогу. По насыпи у переезда не пройти - заросли крапивы и малины выше человеческого роста. Спрятали в крапиву велосипеды. Дальше пойдем пешком.
- Слушай, Олег Сергеевич, откуда здесь столько крапивы? Она же на развалинах жилья растет.
- На развалинах хозпостроек, а там навоз! Здесь тоже, у переезда лошади останавливались, навоз и копился.
- Какой переезд? Дорога-то старая, а железнодорожная колея только в двадцатые годы пущена!
- Ага, а в двадцатые годы мужики по ней на «Жигулях» ездили? То-то, что на лошадях...
Тут же меня постигло разочарование - насыпь и здесь прорезают глубокие автомобильные колеи.
- Черт возьми, Олег Сергеевич! Я так рассчитывал, что здесь нет колеи...
- Ну куда здесь ехать-то? Железная дорога ведь, переезд перекопан... Смотри как глубоко прорезали.
- Да, может лет на сто слой перебулгачили.
Сфотографировали насыпь. Жаль только, не различишь, наверное, ее на фотографии - листопад сгладил контрасты и тени. Сверил азимут - 90°! Ого, строго на восток идет. Через сто метров еще левый поворот - 86°. Посмотрел направо и налево от дороги. Дорога проходит строго по верху гривы. Справа лес резко опускается, слева - пологий спуск. Дюна?! Похоже. А вот общий курс... Да!
- Олег, смотри, к востоку загибает. Так-то запросто выйдет к Ошарам. А если Ошары лежат в версте или меньше, то там, вполне мог быть постоялый двор, где и «ошаривали» постояльцев.
- Да и расстояние. Сорок верст от Кокуя будет?
- Будет, наверное. Точно, одно «поприще».
- От Ветлуги до Кокуя тоже сорок. Вот и получается - Ветлуга, Кокуй, Ошары, Яранск...
- Нет, до Яранска два поприща будет. Наверное, где-нибудь в районе Кодочигов еще постоялый двор должен быть.
- Не-ет, та дорога! - говорит Олег Сергеевич задумчиво, отметая наши сомнения. - Через Новоуспенье и Черное - позднее проложили. Холкино более молодое село, чем Хмелевицы. Здесь на Казань была дорога! Точно, здесь! Да и Русские Краи - моложе Яранска.
Это, наверное, уже в XVIII веке соединили Верхнее Воскресенье с Санчурском. Тем более, что переселенцы из Галича основали село Галицкое на дорогое Яранск - Санчурск, то есть, шли они по этой дороге, а не через Черное - Русские Краи - Шапту - Улеш - Санчурск.
- Ты знаешь те края?
- Дед жил в Улешском сельсовете, там и раскулачен был, оттуда и в Шахунью приехал в 1950 году. Так его деревня, Марийский Шудум, стояла на Большой дороге, на высоком берегу Шудумки, привела - как на Ветюговском, помнишь?
- Так и называли - Большая дорога?
- Да, так и называли. А еще, Старокраинская. Я думаю из-за того, что она от Шапты шла прямо - на Русские и Старые Краи и, через Черное, на Ветлугу. Только та Большая дорога соединяла населенные пункты, а здесь -населенные пункты строились близ Дороги. И Ветлуга, и Хмелевицы, и Тон-шаево - близ развилки, и Яранск, и Царевококшайск (Йошкар-Ола), кстати марийцы зовут ее Ешкарла.
- Интересно, может через букву «Ё»?
- Нет, именно «Ешкарла», а то и «Ешкарлы». Помнишь у Березина - Пурлы? В Тоншаевском районе деревня. Кстати тоже на дороге Тоншаево - Вахтан - Великий Устюг. Да и Ирги тоже во множественном числе и на этой же дороге, там теперь казарма путейская.
Между тем дорога повернула на прежний азимут - 90°. Колея стала малозаметной, но зато сама насыпь выглядела ухоженной парковой аллеей. В одном месте в колее выросли полуметровые елочки - много и очень плотно, как искусственная посадка. Пейзаж изумительный - желтые листья на зеленых лапах елочек! Стали фотографировать. Листья, что лежали на ветках вдруг упали. Я побежал укладывать снова. Пока бежал, другие листья сами легли на ветки еще выразительнее.
Дальше лес стал редеть. Слева - вырубка, справа еловая посадка, лет двадцати-тридцати (елки уже метров на пять поднялись). И вдруг - стоп! Широченная просека ЛЭП-110. Остановились. Козырев опять стал убеждать меня и себя, что это ТА дорога:
- Куда, говорили, шла дорога-то?
- Так на кордон.
- Вот видишь, не могли на кордон насыпь делать. А где он?
- А Бог его знает. Я думал - кордон и деревня Курнуж одно и тоже, а нет, мимо деревни-то проходит, так где-нибудь на берегу Курнужа и кордон есть. Там, на карте, брод обозначен, а дороги нет, так, наверное, она и есть.
- Наверное. Ну, и так все ясно. Дальше нечего делать.
У меня разочарование. «Вот, думаю, пошел бы один, велосипед не оставил бы. Обязательно проверил бы куда дальше идет. А тут... Эх!»
Потом, дома, поглядел по карте - мать честная! Куда бы меня занесло. Это не пять километров до Фадьки, это вдвое больше, да река, да притоки. Нет, правильно Козырев остановил.
В общем, вернулись мы к железной дороге, сфотографировали насыпь возле нее с обеих сторон, спустились в Шестериково. У переезда свернули по дороге на Малиновский. Отъехали метров пятьдесят, и я говорю, показывая за Николаевский:
- Видишь гриву? Там и идет Дорога. - Козырев сфотографировал, отошли еще, показываю на низкий перелесок, темнее остального леса: - А там,- говорю, - переезд.
Козырев снимает.
- А выходит - во-он туда, к Фадьке, - Олег и туда снимает. Пленку надо защелкать, чтобы посмотреть, что получилось. Там ведь и августовские снимки. Потом, проявив пленку и отпечатав снимки, поразились - самые выразительные пейзажи получились у Шестериковского переезда. Так бы и повесил на стену в раме.
Август-сентябрь 1999 г.
